12 ухтинцев, чьи родственники погибли на пожаре в торговом центре «Пассаж», обратились с исками к бывшему главному арендатору здания Александру Молеву. Каждый из них требует компенсацию морального вреда в 1 миллион рублей. Но на благоприятный исход дела инициативная группа матерей, даже не успев дождаться начала процесса, абсолютно не рассчитывает. Побывав на беседах у судьи Игоря Петрова, женщины заявили корреспонденту БНКоми не только о предвзятом отношении служителя Фемиды, но и нарушении им этических норм.

- Во сколько Вы оцениваете жизнь своей дочери? - по словам Ирины Никифоровой, именно так в ходе личной беседы поставил перед ней вопрос судья Ухтинского федерального суда Игорь Петров, на рассмотрение которого отданы все 12 исков от потерявших в «Пассаже» своих дочерей, жен, матерей.

- Я ему сказала, что жизнь моего ребенка бесценна. «Так не пойдет, мы говорим о рублях». Он меня пытал, пытал. Я ему говорю, что сейчас на этот вопрос ответить не могу. «Я понимаю, что Вы от меня хотите услышать сумму жизни моего ребенка в ценовом выражении»... Сказала, что приготовлю ответ, но не сегодня. Не могу перестроиться от бесценности, бесконечности на какую-то сумму... Если Молев передо мной поставит мою живую дочь, я сама ему заплачу!

- Мы подали эти иски, чтобы Молев знал, что он хоть косвенно, но виноват в гибели наших детей, - сказала Ольга Мельченко, потерявшая дочь. - Мы хотим не столько денег, а чтобы он чувствовал этот груз за собой. Таков закон, что нам это надо выразить в материальном плане - по-другому никак. Если нам будут присуждены хоть какие-то три рубля, это ведь тоже наказание. Пусть он мне 50 лет платит 3 рубля по исполнительному листу, но чтобы он знал, что совершил преступление.

Александр Молев получил пять лет колонии-поселения по приговору, вынесенному в июне 2006 г., но в марте прошлого года уже условно-досрочно освободился.

- Такое впечатление, что он отбыл срок за кражу бутылки пива, а не за гибель 25 человек, - негодует Валентина Стражникова, у которой в «Пассаже» тоже погибла дочь.

Женщины, хотя и считают Молева виноватым, убеждены, что он был «свадебным генералом», который просто подписался под тем, что делали собственники. Четыре владельца здания - Владимир и Георгий Геворкяны, Алексей Владимиров и Владимир Гусев оправданы судом. Но Ольга Мельченко, у которой в «Пассаже» не только погибла дочь, но и сгорел бизнес, утверждает, что именно собственники «Пассажа» занимались его реконструкцией, нарушив при этом целый ряд правил пожарной безопасности: заложили кирпичом окна на южной стороне, а оставшиеся оборудовали глухими решетками, не установили в здании систему дымоудаления и др.

Матери погибших в «Пассаже» намерены предъявлять иски о возмещении морального вреда ко всем, кто будет признан судом виновным в трагедии. После Молева на очереди - МЧС, так как сотрудники ухтинского Госпожнадзора Рожок и Моргунов осуждены за халатное отношение к своей работе. Они подписали разрешительную документацию на эксплуатацию сгоревшего торгового центра.

Однако инициативная группа матерей на решение суда по искам к Молеву в их пользу не рассчитывает. У них создалось впечатление, что судья Игорь Петров уже все для себя решил. На это, по их словам, указывают его фразы о том, что адвоката брать не стоит, мол, только деньги на ветер выбросите. Более того, женщины утверждают, что в своих разъяснениях о необходимости доказывания физических страданий, он ставит перед ними невыполнимые задачи.

Говорит Ольга Мельченко:

- «...принесите справки». А как я могу принести справку о том, что не могла разговаривать? Мне некогда было ходить по врачам. В результате нервного потрясения заболел и умер мой муж. Когда мы в клинике лежали, мне сказали, что, скорее всего, это результат стресса, но они же в своем заключении об этом не написали. Он говорит: «Вы принесите эти документы, и, может быть, будет назначена экспертиза: могло быть нервное потрясение, перенесенное в связи с гибелью дочери, или не могло быть». Я лично в такое не верю... Нас вызывают до судебного заседания, разговаривают таким тоном и диктуют, что делать и что не делать - мы считаем, что это не вписывается ни в какие юридические нормы.

Ирина Никифорова:

- Я объясняю ему, что смогла выйти на работу только 7 ноября (трагедия случилась 11 июля - БНКоми). Отлежала на больничной койке в неврологии, ходить не могла. А он говорит: «Это не доказательство. Несите справку, что именно из-за этого у вас ноги отказали». А то, что я до 43 лет летала и бегала, а потом не смогла ходить - это просто так, само по себе. И что в результате стресса в моем организме произошли такие преобразования, что мне пришлось ехать и делать онкологическую операцию. Кто мне даст справку, что это у меня произошло именно из-за этого? И что теперь я работаю только на лекарства, чтобы вырастить 14-летнего ребенка. Как я могу это доказать? Я покупаю лекарства, но я же не сохраняю чеки, они мне прописаны, я каждые полгода езжу на обследование, мне курс назначают. Но это не является доказательством. Я считаю, что это полный маразм и абсурд.

Валентина Стражникова:

- А каким прибором измерить нравственные страдания? Где взять тот дозиметр? Я ночами не сплю, пью снотворные. На душе такой камень! Не дай Бог кому-нибудь хоть на 5 минут оказаться в нашей шкуре.

На прошлой неделе судья Ухтинского федерального суда Игорь Петров встретился со всеми заявителями в рамках подготовки к рассмотрению дел. Узнав от корреспондента БНКоми, что кто-то из родственников погибших в «Пассаже» недоволен его поведением, судья очень удивился.

- Я доволен всеми истцами, подготовку к делу мы провели очень конструктивно. Мне понравилось, что люди не поддавались эмоциям. Я боялся, что они будут плакать, но все прошло корректно и спокойно. Я объяснил сторонам объем доказывания, перечень вопросов, на которые им предстоит ответить, разъяснил, какие документы необходимо предоставить, учитывая то, что в силу своего материального положения многие из них не смогут воспользоваться услугами адвокатов. Конечно, каждый из потерпевших надеется, что к нему будут относиться с душой, но в суде мы не имеем на это право, мы должны быть объективными.

Одна из пострадавших на пожаре в «Пассаже» Марина Абдужалилова уже взыскала с бывшего главного арендатора торгового центра Молева компенсацию. Она получила сильные ожоги, но вместо требуемых полумиллиона суд удовлетворил ее иск на 50 тысяч рублей.

Александра Чуманова, Ухта, специально для БНКоми