В Замоскворецком районном суде Москвы по «делу Гайзера» дал показания Валерий Веселов.

Фото БНК

Подсудимый рассказал, что с Александром Зарубиным познакомился в середине 1990-х годах при курьезных обстоятельствах, когда он работал в Коми социальном банке.

- Дела у банка в то время шли неважно. Я думал, банк схлопнется. Потому что раздали деньги, а возвращать никто не хотел. И тут появляется Зарубин. У меня сразу с ним не сложились отношения, потому что я заставил (попросил) его кресло занести. Он уже был зампредседателя правления. А я по простоте говорю: «Слышь, ты бери, да неси. Чё ты там? Все носят, ты не носишь». Председателем правления был тогда [Владимир] Попов.

Зарубин ему говорит: «Я чтобы этого человека не видел больше в банке». Попов на это сказал: «Кого угодно убирай, но он пусть останется».

«Ну ладно, пусть зайдет, поговорим». Я зашел. Вероятно, он думал, что я кроме «Муму» ничего не читал. Поговорили. Ничего, все нормально.

- Более подробно расскажите, - попросила подсудимого его адвокат Лидия Дубовая. Ее фраза потонула в хохоте, раздавшемся в зале суда.

- Потом он стал председателем правления, - продолжал Веселов. - Я был его советником. Он мне поручил заниматься его родственниками. У него очень много было родственников в Сыктывкаре. Чтобы они ему не звонили - у него много дел, - а звонили мне, чтобы я решал его бытовые вопросы. Потом он уехал в Москву.

Веселов высоко оценил деятельность Коми социального банка, благодаря которому в республике в 1990-годы удавалось избежать задержек пенсий.

- Неважно как, но деньги находили, - заявил Веселов. Его слова вновь вызвали взрыв смеха среди подсудимых. - Чего тут смешного? Тогда было не до смеха. Перекредитовались в других банках.

По словам Веселова, Зарубин вернулся в Коми, когда главой республики стал Владимир Торлопов.

Веселов назвал сильной личностью Торлопова, который не побоялся во времена всемогущества первого главы Коми Юрия Спиридонова выдвинуть свою кандидатуру.

- Он бы потерял все в случае проигрыша. Слабый человек разве бы на такое решился? У человека есть стержень, - отметил подсудимый.

С Юрием Бондаренко Веселов познакомился в 1990-годы во время занятий спортом. Бондаренко тогда еще был студентом Коми государственного педагогического института и одновременно возглавлял охранное предприятие «Айвенго».

- Когда Зарубин вернулся в республику, при встрече поинтересовался, каким бизнесом я занимаюсь. В то время не зарабатывал только ленивый, трусливый или тупой. Вроде как мы были где-то посередине. Я тогда занимался деревопереработкой. Зарубин пообещал финансово участвовать в бизнесе. Так было создано ЗАО «Финансово-промышленный альянс» («ФПА»). Там было три акционера: Зарубин, я и Юрий Бондаренко.

- Зарубин к тому времени был состоятельным человеком? - спросила адвокат.

- В 1994 году он уже был очень состоятельным человеком. Он очень разумный человек. Он умеет зарабатывать деньги, не нарушая закон: что бы мы ни делали, что в банке, что в других бизнесах. Он давал советы, и у нас не было проблем ни с налоговой, ни с другими проверяющими органами.

Отвечая на вопросы защитника, Веселов отметил, что членом ОПС он никогда не был. К уголовной ответственности никогда не привлекался. Дважды бывал на Лесных форумах с участием Владимира Путина: в 2005 году, когда Путин приезжал в Коми как президент РФ, и в 2011 — когда приезжал как премьер-министр. Участников указанных форумов служба охраны президента тщательно проверяла на причастность к криминалу. Веселова на форумы с участием Владимира Путина допускали.

- Правоохранительные органы постоянно хотят засунуть меня руководителем какого-то ОПС. Делают здесь из меня какого-то монстра. Про меня здесь в суде говорят: утром младенцев убиваю, ночью кровь пью. Ну и что? Какой из меня руководитель ОПС? Как я мог прийти к Гайзеру и сказать: «Слышь…» Глупость несусветная. Они — власть. Я их воспринимал как власть, - отметил Веселов.

- Вы когда-нибудь с Гайзером и Черновым за столом обсуждали, как похитить республиканское имущество? Присутствовали на совещании по такому вопросу? - спросила адвокат.

- Я не присутствовал ни на одном совещании. Более того, когда мы с Зарубиным стали совместно заниматься бизнесом, у нас был девиз: «Мы воровать не можем».

- Что-что вы не можете? Воровать? - то ли не расслышала, то ли не поверила своим ушам адвокат Лидия Дубовая.

- Конечно, - невозмутимо подтвердил Валерий Веселов.

Далее подсудимый рассказал, как ЗАО «ФПА» приобрело сначала хлебокоминат, а затем молокозавод в Сыктывкаре. По словам Веселова, эти предприятия - «возрастные» и требовали модернизации.

- С молокозавода дивидендов мы не получали, все вкладывали в модернизацию, - отметил подсудимый.

В 2005-2006 году Веселова, по его словам, к себе в кабинет пригласил Павел Орда, который на тот период был первым заместителем республики. Орда предложил финансово поучаствовать в строительстве в Сыктывкаре комбината деревянного домостроения, который обещал стать прибыльным предприятием. Веселов купил долю ООО «Сыктывкарский промышленный комбинат» («СПК») за 7 млн руб.

Отношения Веселова с Ордой сразу не заладились. По словам подсудимого, когда через два года Орда предложил Веселову продать свою долю в «СПК», он сразу согласился. Веселов выручил от продажи доли 12 млн руб.

- Соответствует ли действительности картина, которую тут в суде обрисовал Юрий Бондаренко, который заявил, что вы и Зарубин отняли у него бизнес? - спросила Лидия Дубовая.

- Когда человек приходит, садится напротив и говорит: «Слушай, мы тут с братом решили, что тебе пора на пенсию. Ты не груби, не думай чего. Я тебя записываю [на диктофон]. Я говорю: «Что такое?». «Ну, мы же все через [юриста] Аграновича, мы все фирмы переписали на себя. У вас ничего нет». Я говорю: «Замечательно».

- У вас - это у кого? - уточнила адвокат.

- У меня и у Зарубина. У нас он был старший партнер. У него было 60% доли, у нас с Бондаренко - по 20. «Ты все правильно подумал? Ну, коль так, до свидания». Потом они так заехали на какое-то предприятие (ООО «Нефтепродуктсервис» - БНК), оружием там угрожали. В оконцовке его брат Александр попал под статью и в СИЗО. Через некоторое время мне его папаня стал звонить: «Валерий Павлович, мы готовы все вернуть, мы ошиблись». Я говорю: «Чего ты мне звонишь? Мне твои звонки - ни о чем. Приведите все в соответствие». «Да-да, мы все вернем. Все встанет на свои места». Они все вернули. Потом мы с Зарубиным встретились, он сказал, что, несмотря ни на что, Бондаренко получит свою долю. Бондаренко захотел себе оставить базу «Комиснаба». Там большого ума не надо, чтобы ею управлять. Азербайджанцы ее арендовали, платили по 2 млн на каждого. Через три года Бондаренко мне позвонил, денег попросил в долг.

- Дали? - интересовалась защитник.

- А что не дать? Самолюбие мое было удовлетворено. Он вернул потом.

Валерий Веселов поведал, как проходили его допросы на предварительном следствии. После 19 сентября 2015 года на все имущество Веселова был наложен арест. Веселов отказывался давать какие-либо показания, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ. Из-за ареста Веселова и членов его семьи обвиняемый долгое время был лишен возможности нанять адвоката, который бы его защищал. Следователю он сказал, что не будет давать показания, пока не будет снят арест с автомобилей жены и дочери. Через какое-то время арест с авто был снят, и Веселов стал давать показания.

На вопрос, угрожали ли ему чем-либо следователи, Веселов рассказал, что были намеки, что его пасынка посадят в тюрьму, а дочке подбросят наркотики. В настоящее время его пасынок осужден, хотя по такой статье никому реальное лишение свободы не назначалось.

- Они сами меня боялись. Мне минут двадцать приходилось успокаивать, пока следователь говорил с придыханием.

Адвокат интересовался, скрывался или Веселов в 2014-2015 годах от правоохранительных органов.

- Я три раза за это время бывал за границей. Кого мне бояться в Сыктывкаре? Я ничего там не сделал.

- Когда вы последний раз виделись с Зарубиным?

- В августе 2015 года. Встретились, поговорили о здоровье главным образом. Он помощь предлагал: «Может, тебе аппарат купить какой-нибудь сверхдорогой?».

Отметим, что и Зарубин, и Веселов имеют онкологические заболевания. У Зарубина поражено горло, несколько лет он не мог говорить. Веселов из-за онкологического заболевания лишился части внутренних органов, несколько раз был в коме. Один раз не приходил в сознание около двух недель.

По словам подсудимого, с Зарубиным последние годы они общались примерно один раз в год. Из-за болезни горла речь Зарубина очень трудно было понять.

Со слов Веселова, Зарубин был всегда негативно настроен к промышленному производству. Он озвучивал, что собирается сворачивать бизнес в Коми.

С Константином Ромадановым Веселов, по его словам, познакомился в банке. Ромаданов в то время работал в «Комиэнерго».

- Симпатии он у меня никогда не вызывал. Он продал мне и моим компаньонам предприятие, умолчав о налоговом долге в 56 млн руб. Он о долге знал, но скрыл. Когда я это узнал, пошел с ним разговаривать. Получил отрицательный ответ, проглотил это. Пришлось нам эти деньги выплатить. Поэтому отношусь к нему как негодяю, - заключил Веселов. - На то время это было больше, чем $1,5 млн. В это время он был заместитель главы Коми. Что можно было с ним сделать? Ничего. Если бы мы стали еще что-то ему предъявлять, натравил бы на наш бизнес каких-нибудь инспекторов, мы бы еще потеряли.

- Поскольку, как следствие считает, вы являлись одним из лидеров, вы как-то могли воспользоваться своим лидерским положением и оказать давление, чтобы он все-таки заплатил? - допытывалась адвокат.

- Нет. Вот такой я значит лидер.

- Вам что-то известно про общую казну?

- Я где-то в прессе встречал, что Ромаданов задекларировал за какой-то год доход в 400 млн руб. Вот что я знаю про его финансовое состояние.

- Вам лично было выгодно избавляться от молокозавода и хлебокомбината?

- Мне лично — нет. От птицефабрики я бы получал меньше, чем от молокозавода и хлебокомбината.

В суде дали показания также экс-спикер Госсовета Коми Игорь Ковзель и личный помощник Зарубина Лев Либинзон.