В Замоскворецком суде на процессе по «делу Гайзера» Валерий Веселов рассказал, почему не уехал за границу, хотя задолго до задержания ему было известно, что правоохранительные органы живо им интересуются.

Фото Романа Имполитова

Судью заинтересовали взаимоотношения Веселова с Антоном Фаерштейном. До 2009 года Фаерштейн был финансовым директором в компаниях Юрия Бондаренко. До этого времени существовала холдинговая компания ЗАО «Финансово-промышленный альянс» («ФПК»), включающая в себя около 120 различных бизнесов в Коми. Акционерами «ФПА» были Александр Зарубин (60%), Юрий Бондаренко (20%) и Валерий Веселов (20%). Веселов и Бондаренко ежеквартально ездили в Москву на отчет по общему бизнесу. Со временем на эти отчетные встречи вместе с Бондаренко стал ездить и Антон Фаерштейн.

После выхода из совместного бизнеса Бондаренко и переезда его в Москву, по словам Веселова, он предложил Фаерштейну управление несколькими своими компаниями за долю в бизнесе. Так Фаерштейн и Веселов стали совладельцами нескольких предприятий. Это были транспортные компании, нефтебаза, складские и офисные помещения, рестораны.

Также Зарубин и Веселов оставались совладельцами сыктывкарских молокозавода и хлебокомбината. По словам Веселова, Зарубин намеревался свернуть свой бизнес в Коми и предложил Веселову два варианта: либо кто-то из них выкупает у другого доли, либо, по выражению Веселова, «перепаковаться» - совместно вложиться в один более крупный бизнес. Этим бизнесом должна была стать Зеленецкая птицефабрика. Веселов не пожелал рвать контакты с Зарубиным и выбрал предложение «перепаковаться». За 50% долей участия в уставном капитале молокозавода и хлебокомбината он получил 16% ОАО «Зеленецкая птицефабрика».

Особенность взаимоотношений Зарубина с его младшими бизнес-партнерами заключалась в том, что юридически компании оформлялись на структуры или родственников Зарубина. В суде Веселов признал, что понимал: если с Зарубиным что-нибудь случится, то он останется ни с чем.

Отметим, что Зарубин является также держателем значительных активов или денежных средств бывших замглавы Коми Алексея Чернова и главы республики Вячеслава Гайзера. В конце 1990-х годов Чернов передал Зарубину без письменного оформления весьма крупный пакет акций ОАО «Комиэнерго», за который в 2015 году Зарубин предложил ему 25% акций Зеленецкой птицефабрики. Вячеславу Гайзеру, согласно показаниям экс-главы Коми, после продажи гостиницы в Сыктывкаре в 2007 году Зарубин оставался должен 50 млн руб. Этот долг был на основании устной договоренности.

Столь доверительные финансовые взаимоотношения существовали также между Веселовым и Фаерштейном. Несколько их совместных бизнесов по настоянию Фаерштейна были оформлены на его родственников. Фаерштейн заявил, что не находит общего языка с пасынком Веселова. В какой-то момент Веселов захотел получить дивиденды с общих компаний, на что ему передали, что его доли больше не существует. По словам Веселова, уже после задержания один из его защитников предупреждал, что Фаерштейн с адвокатом хотят его «кинуть» еще по нескольким общим бизнесам.

- Я не поверил. Я Антону ничего плохого не сделал. В итоге так и получилось. И был я вроде состоятельным человеком, а остался босяком, - сожалел Веселов. - Фаерштейн написал на свою супругу доверенность, благодаря которой 15 фирм, которые принадлежали совместно нам с Антоном, перешли в собственность его жены. Мне передали, что моего там ничего нет.

По словам допрошенного, последний раз он виделся с Александром Зарубиным в августе 2015 года. На встрече они говорили и том, что Веселову лучше покинуть страну.

В 2014-2015 годах Веселов часто выезжал за рубеж в связи с необходимостью лечения. От своих знакомых, которые освобождались из мест лишения свободы, он знал, что правоохранительные органы живо интересуются его персоной. Следователи от них добивались «сказать что-нибудь на Веселова».

Адвокат Лидия Дубовая, защищающая подсудимого, поинтересовалась у него, почему он не покинул страну. Подсудимый ответил вопросом.

- А почему я должен уезжать? Я никаких незаконных действий не совершал. А то, что кому-то моя физиономия не нравится... Так мне тоже много кто не нравится, я же им не говорю, чтобы они уехали из Сыктывкара, примеру, — ответил подсудимый и сделал лирическое отступление.

- Я хочу рассказать, как у нас в Сыктывкаре формируется мнение о человеке. Летом какого-то года звонит мне Олег Жилин (бывший компаньон Веселова по ряду бизнесов — БНК). Говорит, надо срочно встретиться. Подъезжает, садится в машину и сразу с порога: «Правда, что ты Романа Зенищева (мэр Сыктывкара на момент разговора — БНК) побил в его кабинете?». Я говорю: «Что за ерунда». «Нет, мне сказали, что ты побил Зенищева в его кабинете». Говорю: «Олег, не трогал я Зенищева ни в кабинете, нигде. И в мыслях такого не было». Я вижу по глазам, что не верит. В этот день пару человек позвонили. Я всем отвечал: «Да не бил я Рому». И попробуй докажи. Мне пришлось с Романом Валериевичем объясняться. Я ему говорю: «Ты иди скажи своим старшим товарищам, что у нас этого инцидента не было». И таких примеров не один. Вот отсюда и рождаются всякие «силовые крылья» в обвинительном заключении. Кто-то придумает, чтобы было, на всякий случай.

Судью интересовало, давал ли Веселов какие-либо указания Фаерштейну по управлению «Зеленецкой».

- А как я могу давать указания? Кто я такой? По всем вопросам, как Фаерштейн говорил, обращаться к Зарубину, - пояснил подсудимый.